Стихотворение Н.М. Языкова «К ненашим»

О вы, которые хотите

Преобразить, испортить нас

И онемечить Русь, внемлите

Простосердечный мой возглас!

Кто б ни был ты, одноплеменник

И брат мой: жалкий ли старик,

Ее торжественный изменник,

Ее надменный клеветник;

Иль ты, сладкоречивый книжник,

Оракул юношей-невежд,

Ты, легкомысленный сподвижник

Беспутных мыслей и надежд;

И ты, невинный и любезный,

Поклонник темных книг и слов,

Восприниматель достослезный

Чужих суждений и грехов;

Вы, люд заносчивый и дерзкой,

Вы, опрометчивый оплот

Ученья школы богомерзкой,

Вы все - не русский вы народ!

Не любо вам святое дело

И слава нашей старины;

В вас не живет, в вас помертвело

Родное чувство. Вы полны

Не той высокой и прекрасной

Любовью к Родине, не тот

Огонь чистейший, пламень ясный

Вас поднимает; в вас живет

Любовь не к истине, не к благу!

Народный глас - он Божий глас, -

Не он рождает в вас отвагу:

Он чужд, он странен, дик для вас.

Вам наши лучшие преданья

Смешно, бессмысленно звучат;

Могучих прадедов деянья

Вам ничего не говорят;

Их презирает гордость ваша.

Святыня древнего Кремля,

Надежда, сила, крепость наша -

Ничто вам! Русская земля

От вас не примет просвещенья,

Вы страшны ей: вы влюблены

В свои предательские мненья

И святотатственные сны!

Хулой и лестию своею

Не вам ее преобразить,

Вы, не умеющие с нею

Ни жить, ни петь, ни говорить!

Умолкнет ваша злость пустая,

Замрет неверный ваш язык:

Крепка, надежна Русь святая,

И русский Бог еще велик!

   Стихотворение «К ненашим», Николай Михайлович Языков написал 6 декабря 1844 года, незадолго до смерти, вложив в него всю боль своего сердца. Ходившее в списках, оно было опубликовано лишь в 1871 году.

   Досужие умы стали высчитывать, к кому лично из единоплеменников обратился поэт:

О вы, которые хотите

Преобразить, испортить нас

И онемечить Русь, внемлите

Простосердечный мой возглас!

   В стихотворении перечислено много обличий: среди них – «жалкий ли старик, ее торжественный изменник, ее надменный клеветник; оракул юношей-невежд, ты, легкомысленный сподвижник беспутных мыслей и надежд; и ты, невинный и любезный, поклонник темных книг и слов, восприниматель достослезный чужих суждений и грехов...»

   Вывод поэта нелицеприятен:

Вы, люд заносчивый и дерзкий,

Вы опрометчивый оплот

Ученья школы богомерзкой,

Вы все – не русский вы народ!

   «Воспринимателям достослезным чужих суждений и грехов» не хотелось принимать на свой счет предъявленные Языковым претензии и обвинения. Тут же пошли поиски прототипов. Но для христиан, какими были Языков и его друзья, сведение личных счетов было бы тяжким грехом. Один из принципов их жизни и творчества изложил Гоголь в письме Языкову 5 апреля 1845 года: «Нужно, чтобы в стихотворениях слышался сильный гнев против врага людей, а не против самих людей. Да и точно ли так сильно виноваты плохо видящие в том, что они плохо видят?»

   Прототипы и не важны. Так же, как и не важны поиски прообразов, попытки затемнить главное, – поэт выразил свое представление о любви к Родине и народу.

   Языков выступил как поэт-провидец, историк, как боец за Родину и русский народ, а не как обличитель конкретных людей. Он предчувствовал тяжелые времена, ожидающие Россию, если она свернет с пути предков, заветов Святой Руси, начнет онемечиваться, преклоняться перед всем инославным, что, к сожалению, происходит в нашей современной действительности.

   В ту пору проявились попытки искорежить историю Руси, повернуть ее на путь западных реформ, навязать ей идеалы «просвещенной Европы». В 1842 году Белинский напечатал памфлет «Педант», в котором обрушился на поэта, критика и историка Степана Петровича Шевырёва и других приверженцев славянофильства, объявив войну этому течению русской мысли. Нехватку веских аргументов Петр Бульдогов – таким псевдонимом прикрылся Белинский – возместил оскорблениями. В статье в оборот было запущено понятие «наши», которое Белинский с сарказмом отнес к сторонникам Шевырёва.

   В 1840-х годах Шевырёв читал в Московском университете курс лекций о древнерусской словесности в противовес лекциям западника Т.Н. Грановского по истории Средних веков. Лекции Шевырева заинтересовали Языкова, и в 1844 году он откликнулся на них, создав поэтический шедевр на все века. В ответ Белинскому поэт назвал его «К ненашим». В словаре Владимира Даля говорится: «Ненаш – нечистый, недруг, лукавый, бес». Одно название стихотворения разозлило западников: «ненаши» всеми неправдами хотят выглядеть «нашими».

   Поэт коснулся существенного – выразил пламенное чувство любви к народу, к родной истории. Западному идеалу свободы капризной плоти, вседозволенности растления Языков противопоставил свободу в православном понимании – свободу духа, свободу во Христе, от нечистоты. Он отмел в сторону тех, кто чужд делу предков и отвергает родное, святое:

Не любо вам святое дело

И слава нашей старины;

В вас не живет, в вас помертвело

Родное чувство. Вы полны

Не той высокой и прекрасной

Любовью к Родине, не тот

Огонь чистейший, пламень ясный

Вас поднимает; в вас живет

Любовь не к истине и благу!

Народный глас – он Божий глас –

Не он рождает в вас отвагу:

Он чужд, он странен, дик для вас.

   Его мысли и идеи звучат злободневно – оттого и вопли «ненаших». Врагам России, которые часто работают под «русских», под «наших», все ненавистно в современной Руси и ее прошлом.

Вам наши лучшие преданья

Смешно, бессмысленно звучат;

Могучих прадедов деянья

Вам ничего не говорят;

Их презирает гордость ваша.

Святыня древнего Кремля,

Надежда, сила, крепость наша –

Ничто вам!

   «Ненаши» не хотят признать величие русской истории, ее самобытный путь, ее реальные результаты. Им непостижимо, как страна, на которую со всех сторон наседали враги, которую столько предавали, столько разрушали, могла так возвеличиться, вырасти, окрепнуть, что ее неимоверно трудно, почти невозможно поставить на колени. Языков чувствовал и предсказывал это:

Русская земля

От вас не примет просвещенья,

Вы страшны ей: вы влюблены

В свои предательские мненья

И святотатственные сны!

Хулой и лестию своею

Не вам ее преобразить,

Вы, не умеющие с нею

Ни жить, ни петь, ни говорить!

Умолкнет ваша злость пустая,

Замрет неверный ваш язык:

Крепка, надежна Русь Святая,

И русский Бог еще велик!

   Это восклицание особенно возмутило нечистых, ибо их приводит в бешенство употребление русскими слова «Бог», которое большую часть ХХ века было под запретом. По преданию, величием именно русского Бога, объяснил хан Мамай свое поражение на Куликовом поле.

   Споры вокруг Языкова возникли еще в период его пребывания в Дерпте. В 1823 году он был студентом местного университета, самого онемеченного в России, и там поэт с достоинством возгласил: «Не много нас – но мы славяне!» В русских классиках удивляют их прозорливость, умение вложить в обычные слова необычное. Поэт, по сути, воззвал к одноплеменникам: «Не участвуйте в делах тьмы!»

   Языков выстоял нападки. В этом ему помогла и поддержка Гоголя. «Спасибо тебе за похвалы, которыми ты награждаешь меня за мое стихотворение "К ненашим", – благодарил поэт верного друга, который потом подвергся истерическим нападкам тех же сил за патриотические "Выбранные места из переписки с друзьями". – Получил ли ты другое в этом же роде – послание к К.С. Аксакову? Оба эти мои детища наделали много разных сплетней и разъединений в обществе, к которому и ты принадлежал бы, если б ты был теперь в Москве, т. е. в том кругу, где я живу и движусь. Некие мужи важные и ученые, старые и молодые, до того на меня рассердились, что дело дошло бы, дескать, до дуэли, если бы сочинитель этих стихов не был болен. Вот каково! Страсти еще волнуются и кипят, а мои грозные супостаты удовлетворяются тем, что пересылают мои стихи в Питер, в "Отечественные записки", где меня ругают как можно чаще, стихи мои пародируют и печатают эти пародии. Само собою разумеется, что эти на меня устремления и этот беззубый лай нимало не смущают меня и что я продолжаю свое».

   Поклонники западных моделей, и сегодня не прощают Языкову его заслуги перед русской историей и народом. Его мысли не вписываются в расчеты политиканов, которые тщатся свести Россию с национально-самобытных путей развития. Языков и его друзья были против обезьяньего копирования чужих, прежде всего западных, моделей, против мления перед чужой, эгоистичной историей.

   В человеческих измерениях всему судья – время. Оно уже рассудило, кто был ближе к правде. Языков был крепок духовно, по традиции русской словесности он стремился осмыслить, углубить и еще более утвердить религиозную суть и основу русской литературы. Веру он считал чертой русского национального характера, ибо она – барьер на пути всех пороков. Он умело сочетал историю и Православие, отстаивая право России на самобытное национальное развитие.

В. Корочанцев

Источник: www.zelen-hram.ru